[OverlordEvil]

Padonki.org ресурс весьма контркультурный, но иногда встречаются интересные креативы. Данный крео несколько философского плана и мне понравилась его идея, быть может Ваха для нас или другие увлечения и есть тот недостающий осколок?
Об осколках далее...

Если собрать воедино все те сгустки идиотизма, которые крадутся по закоулкам нашего сознания и, наконец, задать себе самый идиотский вопрос прошлого и современности, он наверняка поставит в тупик всю ту кавалерию здравого прагматизма, что победным маршем ведет нас от одного жизненного поражения к другому. Итак, что же нам нужно для счастья? В мире полным-полно богатых, здоровых, влюбленных, сильных, энергичных, отважных и… несчастливых. Поэтому оставим поиски ответа в этих категориях. Кто-то религиозный посчитает очевидным другой тезис. И поскольку любой достаточно изощренный самообман достоин уважения не будем оспаривать его именно из… уважения. Цель! Вот что, должно быть, населяет сердца счастливых. Великая цель к которой они идут сквозь невзгоды и лишения. И постыдное разочарование, к которому все они скатываются достигнув дурацкой пустышки. И вглядываясь в лица людей, вслушиваясь в их болтовню, вникая в их поступки, наконец понимаешь, что для счастья нам не хватает самих себя.

ВСТРЕЧА

Сильные морозы стояли всего несколько дней, но водохранилище успело сковать тонким, но прочным на вид черно-серым льдом. Пасмурное небо, которое в городе напоминало грязную простыню, протянутую над тлеющим муравейником, здесь воспринималось совершенно иначе. Гигантской волной оно накатывало из-за спины, растекаясь по тропосфере потоками вспененных облаков; затем иллюзия движения угасала, и взгляд спотыкался об уступы холодного неподвижного горизонта. Практически неощутимый в городе ветер, прорываясь сквозь заросли прибрежного кустарника, разгонялся над ледяной поверхностью и, скользя по воображаемым волнам, уносился вдогонку тропическим ураганам.

Андрей направлялся к небольшому островку, неуклюже торчащему из ледяного панциря километрах в двух от берега. Сначала он подумал что лед может быть недостаточно крепким, но увидел следы, уходящие в вглубь и двинулся по ним. По пути еще несколько раз он пересекал следы, оставленные на льду выжившими из ума рыбаками. Затем ему попалась вмерзшая в лед полузатопленная дюралевая лодка. Внутри нее кто-то, на куске жести разводил костер, а вокруг «затертого торосами» судна, в изобилии валялись пустые бутылки и другой бытовой мусор. Несколько раз Андрей оглядывался, пытаясь запомнить место на берегу с которого сошел на лед, чтобы потом быстрее найти машину. Его мозг придумывал себе занятие, тем самым пытаясь отвлечься от вязкого осознания важности предстоящей встречи. Пожалуй никогда в жизни Андрей еще не испытывал большего волнения. Он остановился, достал из кармана недопитую бутылку коньяка и сделал небольшой глоток, затем аккуратно завернул пробку, отшвырнул бутылку и зашагал дальше. Сердце нервно отстукивало шаги, словно стараясь ускоряющимся ритмом заставить человека идти быстрее.
Берег острова оказался песчаным и достаточно крутым. Взобравшись на него, Андрей зашагал вглубь, огибая небольшой холм. Ему навстречу вышел высокий мужчина лет сорока в синей пуховой куртке. Его худое лицо было сильно обветрено, а острые черты придавали сходства с Сэмом Шепардом. Он сильно щурил глаза. Двое остановились и несколько секунд разглядывали друг друга.
- Вы, стало быть, Андрей? – несколько манерно прервал молчание незнакомец.
- Да, - подыгрывать не было ни сил ни желания.
- Здравствуйте, меня зовут Виктор, - сняв перчатки, они пожали друг другу руки, - Вы принесли деньги? .
- А Вы..? Вы принесли… то что обещали? – нервозность Андрея проступала из него неприятной дрожью голоса.
- Холодно, черт возьми, а вся зима еще считай впереди, - улыбаясь, сказал Виктор.
- В городе не так холодно, - ответил Андрей, - Просто здесь сильный ветер.
Он указал рукой вправо. Редкие стебли прибрежного камыша гнулись под ветром словно степная трава.
Образовавшуюся паузу Виктор заполнил неестественно распевной декламацией какого-то стихотворения:

«Когда метель метет, тоскою черной вея
Когда свистит январь, с цепи спустив Борея…»

- Так Вы принесли деньги? – с той же интонацией повторил он.
- Да! – выпалил Андрей
- Давайте, - невозмутимо продолжил его собеседник.
Андрей полез в карман. На секунду у него мелькнула мысль, что его могут обмануть, но он ее тут же отбросил: во-первых, сумма была не очень большая, а во-вторых ему уже было все равно.
Виктор взял конверт и не открывая сунул его за пазуху.
- Вот возьмите, - он протянул небольшой бумажный сверток.
- Скажите, а почему здесь? – Андрей посмотрел Виктору в глаза, - я имею в виду, почему мы встречаемся здесь?
Выдержать взгляд человеку в синей куртке не составило труда:
- Здесь красиво, - очевидно ему нравилось растягивать слова, - и потом лед еще очень тонкий. Если бы Вы не пришли, я бы понял, что эта вещица Вам не нужна.

НАЧАЛО

Потом он много раз будет возвращаться в памяти к этим нескольким мгновениям. Андрей не знал, почему они так врезались ему в память. Может подействовал теплый весенний день, или какие-нибудь преобразования в молодом организме повысили эмоциональную восприимчивость. Сложно сказать. Но даже сейчас, закрывая глаза, он отчетливо видел длинную аллею старых тополей, белые дома вокруг и полуденное майское солнце, которое застенчиво глазело на них с чистого акварельного неба. В легкой дымке он узнавал улыбающиеся юные лица своих друзей. Явственно слышал смех и чувствовал привкус белого портвейна на губах. Кажется, они тогда шли на пляж за мостом метро. По дороге они обсуждали надвигающееся высшее образование и вступительные экзамены. Им было по шестнадцать лет, и самым популярным вопросом в то время был: “куда ты поступаешь?”. Обычно все довольно охотно распространялись относительно своей персоны, забегая в далекое и благополучное будущее, и только Родион Дымченко пытался шутить. Он корчил серьезную гримасу на своем совсем еще детском, веснушчатом лице, и с достоинством конгрессмена от Калифорнии отвечал, что еще не выбрал: в Гарвард или в Оксфорд. Через десять лет он сопьется и опустится, и его детский оптимизм медленно трансформируется в угрюмую злобу бытового пьяницы. Всего лишь через десять лет. Но в далеком девяносто четвертом они все верили в прекрасную бесконечность жизни и радовались ее дружелюбным проявлениям как молодые гиены.

К тридцати годам Андрей начал почти физически ощущать течение времени. Порой это не беспокоило его, и в такие периоды его переполняла бурная жажда деятельности, которая находила выход в достаточно успешном развитии его карьеры. За последние несколько лет он стал управляющим партнером крупной юридической конторы, в его гараже стоял совсем новый БМВ, а несколько раз в год Андрей ездил отдыхать на острова в Индийском океане. Со стороны он был воплощением умеренно успешного молодого человека со всеми прилагающимися артефактами: дорогим костюмом, красивой женой, дорого обставленной квартирой и социально допустимым мещанским цинизмом.

Однако все чаще Андрей пребывал в другом состоянии. Когда не было сил делать вообще что-либо. Любая мысль, любое желание мгновенно упирались в собственную абсурдность. Перечитывание Экклезиаста больше не вызывало ни единой эмоции поскольку Андрею в нем то, тем чем собственно и являлся этот раздел – тупой констатацией абсолютной бессмысленности всего происходящего. Эти приступы меланхолии доводили его до отчаяния. Время от пробуждения до забытья, когда абсолютно ничего не хочется. Склонности к алкоголизму у Андрея не было, но порой он с помощью бутылки виски на короткое время возвращал себе некоторые жизненные интересы. Однако все они улетучивались вместе с волшебными промилле.

Однажды в Интернете он наткнулся на забавную теорию. Автор заметки приписывал ее викингам. Сама идея была неоригинальной: человек, как утверждалось, не представляет собой целостной единицы. Его жизнь лишена смысла и цели. И наш мир – это миллионы порожних людей в поисках недостающей части. По легенде на земном шаре существует частица каждого человека, найдя которую, он обретает самодостаточность. Поразила Андрея не сама теория (по таким ежегодно снимают десятки фильмов не самого высокого качества), а цитата из книги некоего Фридриха Фон Хайдена, приведенная в посте:
«…и самое страшное, что такой человек лишается главного, что заставляло его жить – желаний». Это было написано словно про него. Он мучительно пытался выдумать чего же ему хочется, и приходил к выводу, что ни одного настоящего желания у него не осталось.

Через неделю в библиотеке им. Вернадского, перед тем как выдать книгу у него попросили паспорт. Андрей не понял зачем, ведь за семь дней, которые он потратил на оформление читательского билета, он заполнил три анкеты со своими паспортными данными, но возражать не стал. Труд Фон Хайдена был пафосно озаглавлен «Tedium Vitae». Он оказался компактным – около ста пятидесяти страниц – и был издан совсем недавно в 2000-м году белорусским издательством «Филистер». Расположившись в читальном зале, Андрей углубился в чтение.

Книга состояла из трех разделов. Первый – описательный, в котором давалось понятие человеческой сущности и в свою очередь ее несовершенства. Второй – проблемный. Он знакомил читателя с необходимостью поиска недостающей части человека. По словам автора это был вполне определенный предмет, некий материальный осколок души. Причем у каждого этот предмет был различным. Его роль могли выполнять серебряная ложка или кусок гранита, спичечный коробок или пустая бутылка, словом все что угодно. Смысл был в том, чтобы отыскать свой «осколок» и заполучить его. В третьем (самом коротком) разделе повествовалось о способах распознать именно свой предмет. Собственно способ был всего один: нужно жить и искать, а там все само собой получится; и рано или поздно человеку станет ясно, что вот этот подшипник и является утерянной частью его души. Под это все подводился любопытный пример. Он касался собирателей разного рода вещей. Любое коллекционирование, по убеждению Фон Хайдена, есть латентная форма поиска себя. Т.е. нумизмат или филателист подсознательно чувствуют, что их осколки представляют собой монету или марку и просто пытаются отыскать нужную. Сначала Андрея это насмешило, но подумав, что очень многие люди тратят всю свою жизнь на коллекционирование совершенно невообразимого хлама, он решил что такое допущение не лишено оснований.
Андрей захлопнул книгу, глубоко вздохнул и решил посвятить сегодняшний вечер вдумчивому распитию водки наедине с собой.

ОТВРАЩЕНИЕ К ЖИЗНИ

Вряд ли вы сможете себе представить, что чувствует человек, пораженный этим страшным недугом. Это тихое самоубийственное отчаяние, разъедающее, словно кислота, любые логические построения. Наверняка хороший психотерапевт объяснит вам, основные социальные и бытовые причины возникновения такого явления и даже поведает смысл загадочного слова «сублимация». Однако лечение от этого будет напоминать сюжет художественного фильма «Матрица». Когда герой, пронаблюдав все «прелести» реального мира, скажет «а подключите-ка вы лучше меня обратно». Беда в том, что сам факт разрушения так называемых «ценностей» не предполагает ни возвращения к ним, ни создания новых, пусть и «на новых скрижалях».

Tedium Vitae окончательно и необратимо. Андрей это понимал. Но чем больше проходило времени с момента прочтения книги, тем чаще он думал о ней, тем слабее становились сомнения. Он заказал по Интернету экземпляр произведения и еще раз перечитал его. В конце концов, чем он рискует? Что он потеряет от того, что попробует? И однажды на одном из сайтов он разместил лаконичное объявление: «Ищу осколок себя. Буду благодарен за любую помощь». Через месяц таких объявлений было уже три, а еще через месяц больше сотни. В каждом из них он указывал адрес бесплатного почтового ящика, и каждый день чистил его от спама, с волнением ожидая заветного отзыва.

Параллельно он занялся поисками информации по предмету. Однако ничего нового из всемирной паутины выудить не удалось. Все те же ссылки на Фон Хайдена и пересказы его тезисов под собственными никами. Андрей записал перечень всех вещей, которые по тем или иным причинам вызывали у него какие-то ассоциации. Список получился не слишком длинным. Андрей питал слабость к предметам технически простым, и изготовленным вручную. Поэтому наряду с ножами, авторучками и зажигалками в опись попали бильярдный кий, гильотинка для сигар и собственно сами сигары. Выбрать что-то одно он не мог. Каждый вечер перед сном Андрей мысленно жонглировал этими безделушками, но определить какая из них ему ближе всего не получалось. Он купил несколько экземпляров каждого кандитата на «осколок» и тратил часы, перекладывая их с места на место. Подолгу держал каждый предмет в руках, пытаясь анализировать возникающие при этом эмоции. Но эмоций не было.
Так прошел год. Его список расширился, и в нем уже насчитывалось семьдесят две позиции, среди которых оказались коньячные бутылки, карманные часы, песочные часы, метроном, пробковый шлем, пряжка от ремня, гильзы, очки, обломки слюды и пр. и пр. Процесс затягивал и почти все свободное время Андрей посвящал новообретенному занятию. И чем сильнее и продолжительнее становились приступы отвращения к миру, тем яростнее он отдавался поиску.

А нашел, как это водится, случайно. В самолете он от нечего делать разглядывал какой-то иллюстрированный журнал. Одна из статей была о чудаковатом собирателе диковинных вещей. В основном материал был написан в стиле «пидор о высоком», а затем фраза «…кстати, у меня есть створка жемчужного моллюска, на которой естественным образом появилась монограмма Л.А.Н.». Сначала он подумал, что ему показалось, но нет. Черным по белому: Эл. А. Эн. Лужников Андрей Николавич.

Впервые за несколько лет он испытал сладостное чувство предвкушения. До посадки оставалось еще часа два, и они были самыми приятными за всю его жизнь. Журнал он забрал с собой. Под возмущенные окрики пассажиров первым продрался через пограничный контроль и через час уже звонил в редакцию.

Остальное было делом техники. Коллекционера звали Виктором, и его номер телефона был напечатан внизу статьи (от волнения Андрей этого не заметил). После третьего гудка трубку сняли:
- Виктор, здравствуйте. Меня зовут Андрей. Я читал статью о Вас в журнале «Кристалл».
- Добрый день. И что Вам угодно?
- Вы упомянули о ракушке, ну, половинка устрицы на которой буквы.
- Есть такая безделица, и что?
- Там правильно напечатали? На ней буквы Л.А.Н.?
- Совершенно верно. Именно эти буквы. К слову сказать, это не устрица, но оставим полемику. Предполагаю, что эти три литеры совпадают с Вашими инициалами?
Андрей промолчал, шумно дыша в трубку от волнения.
- Также рискну предположить, что Вы желаете ее купить.
- А Вы продадите? – умоляющим голосом пролепетал Андрей.
- Отчего же не оказать услугу доброму человеку. Вещь эта приятна для истинного ценителя, коим Вы безусловно являетесь… Четыре тысячи Евро Вас устроят?
- Да, - не раздумывая, ответил Андрей.
- Отлично, Ваш номер определился, я Вам позвоню.

ОБРЕТЕНИЕ СМЫСЛА

С этого момента любой пустяк стал казаться Андрею знаковым. Ночью ему приснился Колизей. Он сидел среди многочисленных зрителей, которые растерянно вглядывались в пустую арену, пряча друг от друга смущенные глаза. Стаяла неестественная тишина, нарушаемая только шелестом тысяч одежд. Казалось, это продлится целую вечность, но вдруг он заметил, что вместо песка площадка внизу залита густой темной жидкостью. В самом центре Андрей заметил крохотный светлый предмет и понял, что это и есть вожделенная раковина. Надрывая сухожилия, он бросился вниз, пытаясь ускользнуть от десятков рук тянущихся к нему и пытающихся его остановить. Наконец, он спрыгнул в черную жижу и, с трудом передвигая ноги, устремился в центр арены. Но с каждым шагом он погружался все глубже и через несколько метров увяз по пояс. Андрей оглянулся: до нижней трибуны было совсем близко, но неведомая сила неумолимо тянула его вниз. Нечеловеческим усилием он продвинулся еще немного вперед. Стало трудно дышать, и он… проснулся. Стряхнув остатки сна, он подошел к окну. Несколько рабочих в синей униформе суетились вокруг мусорных баков, пододвигая их к подъемнику на мусоровозе. Чуть поодаль процесс созерцали пять или шесть бродячих собак. Из соседнего подъезда вышел человек в нелепом сочетании пальто и вязанной шапки и направился в сторону метро. Порыв ветра заставил его пригнуться, отчего тот стал похож на коленопреклоненного старца. И все это совсем скоро наполнится смыслом, подумал Андрей.

Деньги он положил в конверт, спустился вниз, прогрел машину и поехал к выезду на Вышгород.

***
Осколок банально лежал в кармане, никоим образом не выдавая своего сакраментального предназначения.
- Ну как ощущения счастливого обладателя? – поинтересовался Виктор.
- Какие ощущения? – мысли Андрея уже роились вокруг предстоящего процесса инициации, поэтому он не понял вопроса.
Виктор улыбнулся.
- Я говорю об ощущениях, которые должен испытывать человек, только что обретший осколок самого себя.
Андрей остолбенел.
- А знаете, - продолжил Виктор, - пользуясь теорией наверняка известного Вам Фридриха Хайдена, у меня тоже есть потерянный осколок, точнее много осколков. Мы с Вами родственные души.
- И что это? – Андрей все так же находился в замешательстве.
- О… Это очень интересные вещи, я уже собрал их значительное количество. В данный момент четыре тысячи таких осколков лежат у меня во внутреннем кармане куртки.
- Постойте, Вы…
- За минувшую неделю Вы четвертый покупатель, - прервал его коллекционер, - Всего хорошего, молодой человек.

Минут десять Андрей стоял совершенно неподвижно, рассматривая затейливые очертания облаков. Затем он медленно развернулся и побрел к берегу. Нервное напряжение удивительным образом схлынуло, и в оглушительной тишине он вдруг ясно осознал всю бесконечность внутренней пустоты. Только теперь это понимание вытеснило отчаяние, сопровождавшее его последние годы. Он вспомнил, что когда-то давно, еще в школьные годы, он очень хотел купить маленький спортивный хэтчбэк. Не откладывая в долгий ящик, Андрей увлеченно начал перебирать в уме модели автомобилей. Остаток пути он проделал улыбаясь.

Ступив на берег он достал только что купленный сверток, и не разворачивая, выбросил его в траву.
Збараж(с)